О жизни спокойной

О! коль мысли спокойны зрю в тебе, Сенека!
Ей, ты должен быть образ нынешнего века.
Всяк волен тя презирать или подражати —
Я тебе подобну жизнь хочу повождати.
Пусть клянет кто несчастья, а я им доволен,
И когда мя забыли, так остался волен.
Ах! дражайшая воля, с чем тебя сравняти?
Жизнь, так покойну, можно ль несчастием звати?
Если осталась хотя мала часть наследства,
Живу там, отдаленный, дни текут без бедства;
Когда заря румяна приступит к востоку
И прогонит всю с неба темноту глубоку,
За ней лучи златые солнца воссияют,
Цвет придав всем вещам, их оживотворяют;
Разны птицы под небом лишь любовь запели —
Отложив сон свой спешно, встаю я с постели.
Коли приятно время, иду гулять в поля,
Сто раз в себе размышляю, коль блаженна воля.
Ниже желание чести и богатства мучит
Покойны во мне чувствы, все мне не наскучит.
Смотрю ли густы леса, верхи их зелены —
Разность несказанну древ и всякой премены
Исполнила природа обильной рукою,
Дивлюся и говорю тогда сам с собою:
«О, как вся тварь красна есть повсюду доброта!
Боже, неизмерима твоя к нам щедрота!
Неизмерима благость, ты всего начало,
Ты творец, от тебе все сие быти стало.
Небесное пространство, купно в нем светилы,
Смертным нашим очам и жизни столь милы,
Движение законы от тебя приемлет,
Всяко тело небесно ум наш не объемлет».
Оставя высокие мысли, мне невнятны,
Еще обращу очи на вещи приятны,
Которыми зрение мое веселится,
И чем место здешнее отвсюду красится.
Малы пригорки зрятся, а при них долины;
Различных трав множество, благовонны крины
Там с прочими цветами растут под ногами.
Страна вдали покрыта темными лесами;
Другая вся отверзста, где стада пасутся
И по лугам зеленым источники вьются.
Вокруг жатва златая места наполняет,
За труды земледельцев та обогащает.
Пройдет довольно время, и мысль веселится,
Когда уже надлежит домой возвратиться,
Где все просто, но чисто; пища мне готова;
Говорю что попало, нет коварна слова,
По обеде ту или другую забаву
Найду, приличную мне и моему нраву;
Иль, чиня брань животным, оных я стреляю,
Либо при огне книжку покойно читаю.
Знав все непостоянство и лесть всего мира,
Не тужу, что мя счастье оставило сира;
Доволен что есть; впрочем, на что затевати,
Коли известная смерть всех имать пожрати.